Практически всю войну врач Жора Синяков провёл в германском концлагере, где выручал {живых}, оформляя на их документы как на погибших. И это была только часть «трюков», за которые он мог заплатить своей жизнью.
Тест в концлагере
В плен доктор попал 5 октября 1941-го. Наша армия отступала, он остался в госпитале с ранеными. «В мае 1942 года Синякова перевели в Кюстринский интернациональный лагерь военнопленных, что в 90 километрах от Берлина, — ведает начальник Музея медицины в Челябинске Коля Алексеев. — Узнав, что перед ними врач, немцы устроили Жоре Фёдоровичу тест со словами: „Самый самый хороший российский доктор ужаснее германского санитара“. Синякову, который чуть стоял на ногах от голода и вялости, предложили выполнить резекцию желудка. Это и нынче считается трудной операцией. За действиями российского доктора следили врачи из французских, британских и югославских секторов лагеря. Когда он окончил, раздались рукоплескания».
Пройдёт маленько времени, и его руку в признательность за спасение отпрыска поцелует супруга головного лагерного гестаповца. У паренька что-то попало в трахею, младенец задыхался. Все докторы лагеря, опасаясь смертельного финала, делать операцию отказались. А он взялся. После чего варианта ему облегчили режим, прирастили пайку хлеба, которой Синяков делился с нездоровыми. Про поцелуй руки понятно из воспоминаний Анны Егоровой — знаменитой «ночной колдуньи», в активе которой было больше 200 боевых вылетов. Она одна из спасённых Синяковым. В августе 1944-го Егорова выпрыгнула из пылающего самолёта — больше 50% тела было в ожогах, огромное количество переломов, отбиты внутренние органы. В таком состоянии её и доставили в Кюстрин. Кто-то из пленных прошептал ей тогда: «Держись, сестрёнка! Замечательный российский врач тебя оживит».
У гестаповцев был план: когда Синяков поставит лётчицу на ноги, её демонстративно расстреляют. Но к тому времени как раз для таких случаев врач изобрёл необыкновенную мазь. Она не только лечила. Мажешь такую на раны — и те смотрятся как будто свежайшие. Оттого «излечение» Егоровой, как и её расстрел, всё время откладывалось.
ПЯТЬ операций в денек
А ещё Синяков обучил пленных симулировать мёртвыми. «Покойник» относили в заразное отделение, куда немцы заглядывали в последнем случае, опасаясь схватить заразу. Мёртвые «воскресали» скоро после того, когда вкупе с реальными трупами их скидывали в общую могилу. Это была часть подпольной работы Синякова. Но главной оставалась подмога раненым: в день он проводил до 5 операций и делал по 50 перевязок.
Когда в 1945 году Красноватая армия подошла совершенно рядом к лагерю, гитлеровцы огромную часть заключённых переправили далее на Запад, а покалеченых и нездоровых — порядка 3 тыс. человек — решили расстрелять. Узнав об этом, врач пошёл на переговоры с администрацией. На данный момент уже никто не произнесет, что за слова он обнаружил, но немцы покинули лагерь без одного выстрела.
Первыми в Кюстрине оказались наши танкисты. И Синяков сейчас начал оказывать им подмога, прооперировав за 3 денька 70 человек. С танкистами он дошёл до Берлина, где расписался на Рейхстаге. «А ещё зашёл в уцелевший кабак и испил кружку пива, но и не обожал его, — ведает Ольга Сергеевна, внучка Синякова. — Жора Фёдорович запомнил спор российского пленника с сторожем. Воин гласил, что ещё выпьет за нашу Победу в Берлине германского пива. Тот заключенный не выжил. И он сделал это за него».
После Победы врач отправился в Челябинск, где скоро женился. «Первым супругом бабушки был университетский друг Жору Фёдоровича, который скоро после рождения моего отца скончался от туберкулёза. Жора Фёдорович вызнал о гибели друга до войны. Видимо, все эти годы он обожал бабушку — Тамару Сергеевну, — сообщает внучка. — Они прожили больше 30 лет. И я ни разу не слышала, чтоб бранились, но жили мы в 1-й квартире».
Ювелирная работа
Жора Синяков стал заведующим хирургическим отделением поликлиники при Челябинском тракторном заводе. Про военные годы никому ничего не говорил. Так длилось до 1961-го, когда Анна Егорова с помощью очерка в «Литературной газете» решила отыскать «расчудесного русского доктора». В ответ в газету полетели сотки писем от других спасённых…
Это никак не изменило его жизнь — он продолжал вылечивать людей.
«Как-то в выходные дед и бабуля пошли в кино. И неожиданно останавливают киносеанс. Неотложный вызов — дедушке нужно двигаться к человеку, которому в сердечко вставили ножик. Прооперировал его эффективно, — продолжает Ольга Сергеевна. — В другой раз он выручил даму на 8-м месяце беременности, которую никто не брался оперировать. В итоге и младенец, и мать выжили. А спустя годы дед занимался уже повзрослевшей дочкой этой дамы — она работала крановщицей, получила производственную травму. Ученик дедушки, уважаемый доктор РФ Ливерий Надеждин, говорил, что во время операций рукою Жору Фёдоровича как будто водил ангел-хранитель — так ювелирно он всё делал… Когда дед погиб (в 74 года, от еще одного инфаркта. — Ред.), провожать его пришло неописуемое кол-во народа — как на демонстрацию. Но и был это очень ледяной зимний денек».
По материалам: aif.ru