Британия смогла продавить решение, запрещающее нашим судам новости рыбный промысел в Северной Атлантике. В той рыболовной зоне, которая вместе контролируется Британией и Фарерскими островами.
Связка понятий «рыба» и «Атлантика» может серьёзно встревожить мещанина. Ведь атлантическая сельдь считается у нас самой «народной». На самом деле поводов для паники нет и недостаток селёдки нам не угрожает (промысел в зоне, о которой речь, мы де-факто не вели). Зато есть повод вспомнить, какую роль игралась селёдка в нашей истории.
Соль вопроса
Это покажется странноватым, но до поры сельдь в РФ популярна не была. В Белоснежном и Баренцевом морях, берега которых были освоены Новгородом Величавым ещё в XII веке, её, естественно, ловили. Но без особенной охоты. Для чего нужна селёдка, если полным-полно лосося, нельмы, осетра, белуги, севрюги, стерляди, щук? Взять хоть «Домострой» — книжку, дающую представление о рыбном столе наших протцов. Он получил распространение в середине XVI века, но составлен был, судя по всему, столетием раньше, причём в Новгороде. Сельдь там упоминается 18 раз, а вот осётр — 60 раз. И приблизительно столько же упоминаний приходится на каждую из других рыб.
Иное дело, что был один особый вид сельди, который числился чуток ли не больше вожделенным, чем самая наилучшая стерлядь. В «Домострое» о нём сообщается так: «сельди германские». На данный момент она в обилии водится в наших магазинах — солёная. А в те времена эта солёная рыба заходила в категорию статусных привезенных из других стран товаров. Но с чего неожиданно таковой пиетет? Неуж-то самим было не легко эту рыбу засолить? Оказывается — не легко. В XIV веке с полуострова Сконе, что тогда принадлежал Дании, раз в год вывозилось до 300 тыс. тонн сельди. Торговлю эту контролировал Ганзейский альянс, прототип сегодняшнего ВТО. И у этого союза не было заморочек с основным — с солью. Наилучшая во всей Европе соль добывалась в ганзейском городке Люнебурге, и до трети её отчаливало в Сконе для селёдки.
А российские земли в то время твердо посиживали на соляной игле — из-за скудости российских подземных соляных смесей своими силами удавалось покрыть только четверть потребности. Всё остальное — ввоз. Причём изменчивый — в течение XV века запрет на торговлю солью с Русью вводили каждые 6–7 лет. И здесь уж не до разработки технологии соления сельди.
На нидерландский манер
Только в XVIII веке положение, обстановка стала выправляться, а соляной независимости РФ удалось добиться к середине XIX века. Российские понимали, что иноземцы бессовестно взвинчивают цены и нужно пробовать как-то изворачиваться.
И в 1747 году коммерц-коллегия Архангельска получила высокое веление выловить пробную партию беломорской сельди и засолить её «голландским манером». Как раз кстати здесь подоспело и начало разработки Илецкого месторождения каменной соли в Оренбургской губернии. Партия сельдей прибыла в Петербург и была сочтена так неплохой, что правительство решило вложиться в промысел. Но устройство промысла было доверено иностранцам — уроженцу Гамбурга Кейкну и негоцианту Рору. И у их не вышло ничего. Через пару лет госпредприятие оказалось разорённым. Создатель труда «Север РФ» Миша Сидоров в 1866 году считал: «Промысел данный подавлен в самом эмбрионе кознями иностранцев, властвовавших в архангельском порте помощию собственных агентов и комиссионеров».
2-ая попытка была изготовлена в 1804 году. Некоторый архангельский горожанин Звягин, освоив нидерландский дипломат беломорской сельди, ухитрился представить несколько бочонков тогдашнему министру коммерции графу Николаю Румянцеву. Тот пришёл в экстаз — из казны на создание Беломорской сельдяной компании было выделено 263 тыс. руб.. Сам аристократ вложил ещё 42 тыс. А при учёте распроданных акций единый капитал компании составил 444 тыс. руб.. Также, ей безвозмездно выделялась Екатерининская гавань в Кольской губе. Но во главе компании опять поставили иноземца — голландца Добекера. Тот в миг выписал из Голландии 15 мастеров-солильщиков, но довольно было бы трёх. Как позже выяснилось, это были его родственники…
Но главный урон нанесло не воровство зарубежных профессионалов. В 1806 году компания растеряла трёхмачтовое судно. Корабль, шедший под французским флагом, захватил и сжёг его. Но экипаж российского судна, высаженный на сберегал, убеждал, что корабль-захватчик был английским. А в 1809 году британцы уже в открытую напали на Екатерининскую гавань, захватили все промысловые суда, припасы сельди и соли, а солильни и мастерские убили.
А в 1853-м началась Крымская война, и через год британцы вовсю хищничали в Белоснежном море. Но отмена поставок ввезенной сельди из-за войны нежданно обернулось победой.
Ответ «Бешенки»
В Каспии и Волге, уже в середине XVI века ставшей российской рекой, в обилии водилась одна увлекательная рыба. Российские ею брезгали, так как та во время нереста билась, как в падучей заболевания. Называли её «бешенкой», причём числилось, что есть её нельзя, не то сойдёшь с разума. Иное заглавие этой рыбы намекало на злые чары, которые деревенские чародеи называли «заломом».
Узнали? Да. Это популярный каспийский залом — сельдь исключительных свойств, которую тем не наименее столетиями брезгливо перегоняли на жир. Но в 1853 году учёный Карл Бэр решает свою первую экспедицию на Каспий. Её участник, естествоиспытатель Коля Данилевский, позже вспоминал: «Бэр старался разъяснить промышленникам, что рыба, так презираемая ими, принадлежит к роду сельдей и может быть также приготовляема. Гг. Кожевников и Недорезов послушались этих советов и стали приготавливать эту бешенку как сельди. Это было в 1853 и 1854 годах. Сбыту её посодействовала война, прекратившая подвоз зарубежных сельдей к балтийским портам…»
Волжская сельдь «правила бал» на нашем рынке до середины XX века. А с 1904 года потихоньку стали устраивать промысел и в Тихом океане — сейчас олюторская сельдь не наименее вожделенна для знатоков, чем каспийский залом… Но российский промысел сельди кое-кому в Европе как и раньше стоит поперёк гортани.
По материалам: aif.ru